Когда Вы предлагаете потомкам «сгенерировать» новый собственный образ из монологов, которые оторваны от конкретного концерта и его атмосферы, от зрителя, от личности самого артиста, от времени в котором они говорились, то не могу даже предполагать, что это будет за образ… Думается, что «опосредованное восприятие творчества» будет в 100 раз лучше того, что понапридумывают люди, и вот тогда слова В.Маяковского: «а к решеткам памяти уже понанесли посвящений и воспоминаний дрянь» будут как никогда актуальны и более уместны.

Именно ошибочность «очевидности вышеизложенного» и ваших умозаключений выявляет несостоятельность логических форм мышления по этому вопросу. Следовательно, вывод о «желании удовлетворить собственное тщеславие» в данном случае безоснователен и абсурден.

Фиальта, а, вообще, было бы здорово, если бы Вы сами показали пример, как можно писать, соприкоснувшись с аналогичной темой. Я понимаю, что журналисты много пишут, и что это их хлеб, но статья статье рознь.
Я предлагаю Вам написать статью о Валерии Агафонове. Человеке, которого уже, к сожалению, нет в живых. И хотя жил он не так давно, мы мало, что знаем об этой личности. Каким он был артистом, каким был его репертуар, кто был его зритель, в каких залах он выступал, как часто проходили концерты, как относилось к нему наше государство, люди от культуры, кто были его друзья… Если у Вас это получится, я первая буду Вам признательна и благодарна. Тем более, Вам, как журналисту, это может быть интересно, может пригодиться и в учебном процессе, да и опубликовать будет можно. Но это лишь предложение, и не примите его, как желание, что-то Вам доказать. Тема, действительно, интересная.

Я знала и знаю очень многих людей имеющих высшее историческое образование и научные степени, чьи труды и исследования развивали и развивают историческую науку в настоящее время. Не всегда они имеют общность взглядов на те или иные вопросы. Но НИКОГДА, НИ ОДИН ИЗ НИХ, не позволил себе в качестве довода оппоненту привести в качестве аргумента свои научные звания и степени (ни на конференциях, ни в работах, ни в публичных беседах). Образованные люди ведут дискуссии посредством фактов и обоснованных суждений, пусть даже и субъективных.

Вопрос как историку, который, прежде всего, имеет дело с фактами и событиями.
Издания еще нет, кто, где и что понапридумывал? Изложите конкретные факты, из которых делаются Вами выводы? Что понимается под исходным материалом?
Если люди пишут свои впечатления от концертов и творчества Олега Погудина, то это не есть оценка, не есть рецензия, это лишь индивидуальное восприятие событий и людей отдельным человеком. Восприятие априори субъективно, но это не значит, что оно не может объективно отражать действительность.

В «источниковедческом исследовании» такого приема нет. Есть определенный подход к исследуемому материалу, который определяется его спецификой.
Что касается недостоверности. Мы знаем Никоновскую, Лаврентьевскую, Ипатьевскую, Холмогорскую и др. летописи. Иногда, они дают противоречивую информацию по некоторым фактам. Но ни одна из них не отвергнута как источник. Напротив, многообразие источниковой базы дает возможность наиболее тщательно и подробно изучить материал, чтобы приблизиться к объективной оценке изучаемых событий в истории.

Так что, Фиальта, ошибся здесь, все-таки, кто-то другой. Поэтому, рассуждения данного историка здесь не выдерживают критики, вместе с его контраргументами.

Фиальта, т.к. этот разговор вышел далеко за рамки обсуждаемого вопроса, то предлагаю закрыть на этом дискуссию по этому вопросу.

Заметьте, Маргарита, я ни разу, подчеркну, ни разу не попыталась "задавить интеллектом" или намекнуть на то, что Вы малообразованы, заявив, как это сделали Вы, что

Да, наверное, дискуссию и вправду можно закрыть. Но по несколько иным причинам. Так сказать, "Я безвопросен: вы безответны".

А, всё таки, спасибо Вам за приятные минуты общения. Спасибо. Искренне.

Далее, ни о какой "очевидности" в Ваших высказываниях не может быть и речи, это всего лишь Ваше мнение. Пожалуйста, именно так его и подавайте. Вы - не учитель, а остальные тут - не Ваши ученики. Приготовьтесь к тому, что любые Ваши мнения, как и мнения других участников, могут быть оспорены, поэтому необходимо их защищать, иначе - грош им цена. Так что потрудитесь аргументировать свои заявления более основательно, и без ссылок на что-то якобы "очевидное". Соответственно, и Ваш вывод из такой "очевидной" только для Вас посылки остается субъективным и необоснованным.

Ну, и в-третьих. Что касается Вашего "высокомерного заявления", что якобы "источников в области господина Погудина ДОСТАТОЧНО" - я вообще начинаю сомневаться: а Вы вообще понимаете, о чем речь? Каких таких "источников"? Напоминаю: мы обсуждаем творческую деятельность артиста (НЕ его биографию). Она развивается на наших глазах, приобретает новые черты каждый год, иногда даже на каждом концерте происходит что-то, чего не было раньше. Где и кем это зафиксировано? Не будете ли Вы так любезны подтвердить Ваше более чем странное заявление и привести нам список конкретных данных: названия этих самых "источников", если они Вам так хорошо известны? Пока Вы этого не сделали, процитированное Ваше утверждение - вообще, простите, пустой звук. Так, для красного словца добавлено? Ну, несерьезно.

И, по-Вашему, это называется:

Большая просьба: прежде, чем хвататься за отдельные фразы и продолжать бесконечный спор, прочитайте, пожалуйста, все до конца и хорошенько подумайте - а нужно ли именно Вам спорить? Если Вы хотите внести свой вклад в улучшение готовящегося издания - милости просим. Но если речь лишь о том, чтобы выразить свое негативное и неконструктивное отношение - этого мы видели уже достаточно.

Итак, на мой взгляд, если отвлечься от чисто эмоциональной стороны изложенных мнений, то все основные аргументы "против" предполагаемого издания легко можно сгруппировать следующим образом и, соответственно, вкратце ответить на них.

1. Подобная книга - попытка превознести артиста, "отлить его в бронзе", следствие фанатизма его поклонников.

Нисколько. Почему некоторые считают, что весь сборник будет состоять из монотонного повторения нескольких хвалебных эпитетов в превосходной степени? Если что-то подобное поневоле и встречается в очень личных, непосредственных и иногда чрезмерно восторженных словах зрителей, которыми они выражали свой сиюминутный восторг - вовсе не значит, что все это чисто механически будет перенесено в книгу. Вы меня недооцениваете как редактора. Я при подготовке любого издания ВСЕГДА очень интенсивно работаю с автором(ами), не переделываю их, а именно критикую, предлагаю, нахожу лучшее, что можно отточить и развить, и наименее удачное, что желательно переделать или совсем опустить. Это, вообще-то, тоже определенная профессия, знаете ли. Требует очень тонкого соблюдения баланса между желанием редактора сделать все по-своему (т.е. заменить автора, так гораздо проще) и необходимостью сохранить индивидуальные взгляды, эмоции, стилистику. В любом случае, никаких "памятников" не будет, и никакого "фанатизма" тем более. Как там пел Высоцкий: "не волнуйтесь... и не надейтесь..."

Во-первых, авторы оригинальных текстов первоначально не предназначали их для долгоживущего печатного издания. Они их размещали в интернете, лишь в качестве сиюминутного отзыва, предназначенного для таких же, как они, зрителей, в особенности - не сумевших посетить какой-то концерт и ожидающих о нем информации. Поэтому подозревать их в попытке самопревозношения - фантазия в чистом виде. Во-вторых, итоговое восприятие книги читателем будет зависеть от литературной обработки исходных материалов, их расположения, общей структуры сборника и прочих факторов, на которое издатель/редактор/составители постараются повлиять так, чтобы даже подобных мыслей у читателя не возникало. Уверяю вас, я специально об этом позабочусь.

На это я уже отвечал. Главное причина, по которой возникают такого рода возражения - непонимание разницы между жанром научно-критического исследования, рецензии, критической статьи, которые, как правило, пишут одни узкие специалисты для других, таких же (хотя последние обычно их и не читают), с одной стороны, и - свободного изложения своих личных впечатлений зрителем, с другой. Последнее представляет ценность в первую очередь тем, что это восприятие людей, для которых работает артист. Самому артисту оно несомненно интересно как "обратная связь". Другим читателям (зрителям) - как доступное благодаря словесной форме выражения внутреннее ощущение таких же зрителей, причем во всем многообразии их личностей, культурных и прочих представлений и предпочтений, мировоззрений, жизненных опытов и проч. Т.е. то из творческих усилий художника, работающего для людей, что запечатлелось в этих самых людях, итог его искусства. Следовательно - еще один источник информации о творчестве артиста, в тех его гранях, которые данному человеку (читателю книги) не дано было бы получить самому, непосредственно. Не дано по любым причинам, начиная от невозможности присутствия на концерте (особенно через много лет), и кончая тем, что у них иные взгляды, мировоззрения, опыт и т.п., и поэтому иное впечатление. Чужие впечатления способны обогатить и дополнить впечатление данного человека (а если нет - читатель просто их не примет, только и всего).

Это очень похвально столь перфекционистски заботиться о качестве произведений, посвященных любимому артисту. Но история культуры не подтверждает такой уж абсолютной важности для человечества подобного критерия. Великие и гениальные писатели не так часто избирали сюжетами своих книг творчество других выдающихся деятелей культуры. Если посмотреть объективно на все многообразие биографической и мемуарной литературы, то совсем небольшую часть ее авторов можно отнести к "великим" (кроме того, многие из них и прославились-то как раз ПОСЛЕ создания данных произведений, и если бы они сами признавали указанный принцип, мы бы их никогда не увидели). Это не мешает нам пользоваться их книгами, воспитываться на них, иногда даже впервые знакомиться с творчеством тех, кто в них описан, из самих этих произведений. Даже тогда, когда в них не достает художественности, научности или чего-то еще. Они восполняются самим предметом повествования, при необходимости - возможностью сравнения с другими источниками.

Так что никакой трагедии в этом нет. Сейчас гораздо более важными принципами являются: честность и искренность авторов и редакторов, их неангажированность, не-заказанность, отсутствие в текстах признаков манипулирования читателем, пропаганды, "пиара", либо наоборот, намеренных искажений, и вообще, технологий информационного воздействия на читателя. Соблюдение всех таких принципов при работе над текстами мы сможем обеспечить.

Вообще, вот один несомненно выдающийся (может быть, и великий) поэт сказал достаточно просто:

"Каждый пишет, как он слышит,
Каждый слышит, как он дышит...
Как он дышит, так и пишет,
Не стараясь угодить.
Так природа захотела.
Почему - не наше дело,
Отчего - не нам судить"

(с) (Булата Шалвовича цитирую по памяти, без гарантии точности...)

Нужно и то, и другое. Исполнение - конечно, основное, этого никто не отрицает. Но даже исполнение всегда предполагает некоторого зрителя, его потенциальное присутствие, соучастие и сопереживание. Монологи - продолжение исполнения, и они еще более, чем даже песня, обращены к присутствующим людям, зависят от их отклика. К тому же позаботиться о их сохранении и передаче другим можем, фактически, только мы с вами, как заинтересованные зрители. Интервью - вообще уже совместное творчество, потому что тематика, основные вопросы и реакция на слова интервьюируемого определяются автором интервью. К тому же любое интервью (если делается профессиональным журналистом) ориентировано на конкретное издание, и заранее учитывает его "формат", редакционную политику, целевую аудиторию.

Я все это к тому, что артист, как публичный исполнитель, всегда (даже в студии звукозаписи) находится в окружении живых людей, сознательно и/или интуитивно руководствуется их реакциями, эмоциями, приёмом. Его творчество всегда немного коллективно, в отличие, скажем, от творчества писателя, живописца или композитора, которое вполне может протекать вдали от людей, в уединении. Впечатления зрителей составляют неотъемлемую часть сценической жизни публичного артиста, в этом ее суть. Поэтому эти самые живые впечатления - тоже результат и, вообще, существенная часть его труда. Они тоже "исходят" от певца, а не появляются просто так, ниоткуда, как некая отвлеченная фантазия. Что же такого предосудительного в попытке их хотя бы в какой-то степени сделать общедоступными, зафиксировать, сохранить, аналогично записям самого процесса пения? Не говоря уж о том, что далеко не мы первые собираемся этим заняться. Разве не существует в литературе воспоминаний и личных впечатлений о творчестве публичных артистов? Разве они не представляют ценности? Несомненно, существуют и представляют.