В нашей жизни много отверженья, страданья и боли, мы вынуждены учиться переживать эти чувства. Человек, измученный страданьем, не справившийся с ним сжимается в точку, он перестает "быть" и начинает "казаться", создавая между собой истинным и миром некий, по его мнению наиболее безупречный образ, призванный служить щитом.
Между "быть" и "казаться" возникает и укрепляется день ото дня темная прослойка страха... "если я покажу себя настоящего, без кольчуги безразличия и лат жалящего слова, мне могут причинить боль"... человек начинает бесконечную войну - не дать себя в обиду, показать равнодушие пытающемуся обесценить, причинить зло, ударить первым, или ударить больнее, чтобы это зло пресечь, чтобы "другим неповадно было", жаловаться на невыносимых родственников, соседей, сослуживцев, ужасную молодежь и выживших из ума стариков, рассказывать встреченным, как тебе плохо, чтобы не "били"... способов бороться множество, большинство из них нам известны и мы имеем возможность ежедневно наблюдать их вокруг и в себе.
С течением времени мы так хорошо прячем свою основу, свой свет, что утрачиваем с ним связь, начиная считать созданный от страха образ - настоящим. Чем толще эта темная прослойка, тем меньше человек воспринимает проявления в мире Того, кому "нужно молиться". Но Он постоянно окликает каждого, побуждая остановить свой смертельный бег, побуждая начать не простой путь к своему истинному. Встреча с тем, кто уже начал такой путь - частный случай воспринятого оклика. Такой человек обращается не к нашему образу, обращается к нам настоящим, минуя выстроенные щиты, и наше настоящее приходит в движение, порой шокируя, "переворачивая жизнь".
В такой момент велика вероятность "переноса", мы отождествляем счастье встречи со "встрепенувшимся в нас" настоящим, с конкретным человеком, послужившим катализатором и вместо естественной благодарности, уважения и любви к реальному достойному человеку, творим для себя образ (опыт создания кажущегося у нас громадный!) ангела-кумира; прекрасного принца (наконец-то!); непревзойденного Мастера. Мне кажется, что это обычно для человеческого, особенно женского сознания. Здесь не важно "попался" ты или "не попался", не важно, сколько лет ты потратил, дабы разобраться, имеет значение лишь то, осознаешь ли ты в конце концов иллюзорность этого отождествления. Но это отдельная тема, длинною в годы, а то и целую жизнь…

Когда истинное в человеке приходит в движение, счастье, радость, свет любви вновь становятся доступны ему. По мере духовного взросления, мы начинаем воспринимать и чувствовать других людей, мы видим, как наша боль, наши страдания разрушают их, заметнее всего это на наших близких, тех, кто нас любит, но и на встречных наше состояние оказывает не меньшее влияние. Когда мы расстроены, возмущены, обозлены – рядом гаснут улыбки, люди пытаются интуитивно отгородиться, закрыться, но их собственные негативные воспоминания уже «готовы к использованию», раздражение, боль, гнев распространяются, подобно лесному пожару… Так мы приходим к пониманию необходимости воспитания собственных чувств.
Сказанное в полной мере относится и к позитивным переживаниям. Истинные радость, счастье, любовь подобно «непереносимому» по громкости звуку лишают нас самообладания, разрушают сдержанность и самоконтроль, человек впадает в эйфорию… словно принявший дозу сильнодействующего наркотика он поет, смеется, танцует, «парит над землей», а по сути – растрачивает, разбрасывает обретенную им же самим силу (хотя авторство, вместе с ответственностью он уже передал другому). А силу эту можно было БЫ использовать иначе, например, чтобы встать лицом к лицу со своим страхом, разделившим твое «быть» и «казаться», или стать, в свою очередь, чьей-то встречей, передать оклик, который звучит для тебя все громче, еще кому-то…

Если у кого-то возникнут вопросы или желание что-либо обсудить - пишите в личку, на почту, буду рада. Всем удачи и Радости!

После этих слов понятно, Маргарита, что священнику Вы, такой вопрос не задавали.

А Вы, Ада Вениаминовна, достоверно знаете за Олега Погудина, что ему будет неприятно в этой дискуссии? Я достоверно не знаю, но предполагаю, что как человек глубоко верующий, Олег Погудин согласится со словами Натальи и с некоторыми выводами Фиальты, а некоторые слова Фиальты, возможно, вызовут у него даже улыбку.

Мне приятно, что со словами Натальи согласилась Елена Федорова. Елена искренна во всех своих откликах, как положительных, так и отрицательных. Они написаны одним и тем же человеком. Здесь нет "быть" и "казаться", как написала Наталья.

Вот два отклика на критическое сообщение Фиальты:

1.

2.

Да, оба человека не согласны с откликом Фиальты, но неужели вы не видите разницу?

Где же Ангелина - "казаться" и "быть" в своем рассказе и в ответе Фиальте? Очень трудно поверить, что человек, от сердца написавший рассказ (пусть даже не все и не во всем рассказ приняли), мог написать отклик в такой форме. По-моему, в нем видны и гордыня, и пренебрежение к человеку.

Ответ Агелины был написан после двух отзывов Фиальты на рассказ. Но создалось впечатление, что вот этот второй отзыв Фиальты Ангелина не читала, а ведь он многое прояснил.

Мне самой далеко не всегда удается быть естественной, но я очень ценю это качество в других людях, людях, у которых получается быть, а не казаться.

Наталья! Отдельное спасибо, за возвращенные в дискуссию слова.

Я согласна, Надежда, нужно было написать – по моему мнению.

Надежда, дело тут не в смысле фразы, не в отношении к творчеству О.Погудина, а в форме. Слова «…совсем не по сознанию…», означают – не в состоянии понять простых вещей, недоразвитые. В них сквозит пренебрежение к людям. Если Людмила не хотела никого обидеть, она могла ту же мысль выразить корректно. Меня удивило, что именно Вы это не почувствовали.

"А за всё, что выйдет боком
И представится грехом -
Я отвечу перед Богом,
Перед Богом и стихом.

Подожду, не стану плакать
И не стану кликать смерть.
Кто же я - земная мякоть
Или неземная твердь?

Подведу тебя к порогу
И скажу как на духу:
Отвечаю только Богу,
Только Богу и стиху!

Подожду, не стану плакать
И узнаю наизусть:
Кто же я - земная слякоть
Или неземная грусть?

Наживу с годами грузность,
Как и вся моя семья.
Кто же я - земная трусость
Или тайна бытия?

Освещаю ли дорогу?
Горожу ли чепуху?
Отвечаю только Богу,
Только Богу и стиху!"