Агенство новостей Подмосковья

24.11 2010 г.

Олег ПОГУДИН: самое страшное – расплескать себя.

Среди огромного числа современных исполнителей Олег Погудин выделяется прекрасными вокальными данными и серьезностью репертуара. Строгость его внешнего облика, какая-то затаенная грусть в сочетании с подчеркнутой сдержанностью придают ему особенно притягательную для слушателей (в первую очередь, конечно, для слушательниц) загадочность. Репертуар певца необычайно богат и разнообразен: помимо старинных романсов и русских песен у него есть программы, посвященные великим исполнителям прошлого — Вертинскому, Окуджаве, Лещенко. Олег Погудин не раз приезжал с концертами в Королёв. Перед одним из таких концертов и состоялась эта беседа.

— Олег, неудивительно, что Вы быстро стали завсегдатаем популярной передачи «Романтика романса» на канале «Культура». А что побудило Вас взяться вести ее, и почему это было совсем недолго? Какие впечатления остались от этого периода?

— Взялся потому, что меня пригласили. Ну, а после окончания сезона контракт закончился, вот и всё… Но я не менял профессию — выступал не как телеведущий, а просто как человек, в первую очередь — певец, для которого романс — это его судьба. Этот жанр для меня — родной. Жанр, в котором я как артист родился, живу, тружусь. Жанр, которому и я почти всем обязан. Мое творчество — определенная страничка в этом жанре. Я говорил от своего имени и имел на это право… Кто-то, быть может, жалеет о том, что я больше не веду эту программу, но у меня остались теплые воспоминания.

— В Вашем репертуаре немало произведений духовного содержания. Как Вы пришли к вере?

— Что касается веры, она не относится к области художественного творчества, это жизнь духовная. Говорить с широким кругом людей о личной вере опасно. Есть заповедь: не упоминай имя Бога всуе. Нельзя свой духовный опыт делать достоянием большого числа людей, не считая очень серьезных обстоятельств, когда необходимо открытое исповедание веры. К счастью, это бывает редко и требует подвига, а иногда и мученичества, и далеко не все к этому призваны. Я крестился в 20 лет не то чтобы сознательно, а… по вдохновению.

— Несколько лет назад вы выступали вместе с Евгением Дятловым. Как сложился ваш дуэт и как — распался?

— Мы вместе учились в театральном институте, дружили… Тогда у Жени складывались достаточно сложные жизненные обстоятельства, я был гораздо успешнее, и по большей части это была помощь другу. К нашему общему творческому успеху я могу отнести лишь программу песен Гражданской войны — «Горит свечи огарочек», «Бери шинель, пошли домой», «Эх, дороги».

— В наше время пробиться на большую сцену нелегко даже очень талантливому человеку. Как это удалось Вам?

— Это долгий разговор, в двух словах не скажешь… Я начал выступать в 1987 году, еще когда в институте учился. Но на сцену я попал еще ребенком (Олег Погудин был солистом хора Ленинградского радио и телевидения — прим. ред.). Помогла милость Божья, и обстоятельства складывались так, что мне удавалось задуманное. Было горячее желание петь, и еще — я очень люблю тех, кто приходит на концерты, это очень близкие и дорогие мне люди. Видимо, зрители это чувствуют.

— Я читала, что вы одно время жили в Швеции, знаете шведский язык…Как вы туда попали?

— Это было в начале 1990-х, когда я перестал работать в БДТ. Тогда в нашей стране трудно было прокормиться человеку, который всего себя отдает искусству, не занимаясь никаким параллельным бизнесом. «Роман со Швецией» начался с того, что там можно было хорошо заработать, и принимали меня прекрасно. Но я всё равно очень хотел работать дома. Я не жил в Швеции постоянно, а лишь ездил туда на два-три месяца, самое большее — на пять.

— В одном из интервью Вы сказали, что, исполняя песни Петра Лещенко, вынуждены были делать над собой усилие. Что Вы имели в виду?

— Песни Петра Лещенко прекрасны своими мелодиями, хотя и не он является их автором. То, как он пел, его музыкальность, выразительность — это счастье для певца. Но тексты… тексты произносить порой просто невозможно.

— Олег, почему Вы так редко улыбаетесь?

— Странный вопрос. Это банальные вещи, но приходится об этом говорить… В искусстве есть мера. Большие артисты чувствуют ее интуитивно. Я думаю, что улыбаюсь столько, сколько необходимо (смеется). Но лирика сама по себе печальна. Попытки перекроить оперу, романс, серьезную драму подо что-то развлекательное приводят к страшным последствиям — к профанации.

— Насколько мне известно, современных романсов Вы не исполняете. Но если бы некий поэт и некий композитор решили написать романс специально для Вас, то каким бы он был?

— Современных романсов не существует. Романс — жанр свершившийся. Всё то, что сейчас пишут и называют романсом, в лучшем случае — произведения, написанные в традиции романса. Это жанр, который трудно определить словесно. Короткое музыкально-поэтическое произведение о любви. Хотя хорошая лирическая песня тоже должна соответствовать этим критериям. Романс — это почти всегда монолог, жанр исповедальный, а исповедь для лирического героя нашего времени — вещь трудная. Отчасти взяла на себя эти функции рок-культура. Но там у лирического героя диапазон «душевного ума» очень мал, страсти могут быть огромными, а вот осмысления нет. Есть, конечно, хорошие композиторы и поэты, но мне, наверное, достаточно того репертуара, в котором я существую. У меня ведь более тысячи песен…

— Олег, а можно чуть-чуть о личном: какие женщины Вам нравятся?

— Я не отвечаю на такие вопросы. Лирический герой подразумевает хоть каплю благородства. А когда мужчина разговаривает о женщинах, которые ему нравятся, с кем-то, кроме них самих, это неблагородно. И еще: хочется хоть чем-то отличаться от всех нынешних артистов, столь охотно описывающих свою личную жизнь. Кстати, великие артисты, как правило, очень молчаливы, и с годами я всё больше понимаю, почему. Самое страшное — расплескать себя. Мы тщеславны, нам хочется, чтобы нас любили, чтобы обращали внимание, и граница едва заметная, за которую перейдешь — и ничего внутри не останется. Я очень серьезно отношусь ко всему — к людям, к работе, к материалу, с которым работаю. Хотелось бы, чтобы и собеседник так же серьезно относился к жизни и ко мне. Чем серьезнее относишься к жизни, тем она прекраснее.

Беседовала Марина МОСИНА