Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса!

Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый,
Быть может, это место для меня.

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

- Когда я писал это стихотворение, то совсем не думал, что оно когда-нибудь станет песней…
Слова эти принадлежат дагестанскому поэту Расулу Гамзатову, и говорит он о песне, которую без преувеличения можно назвать одной из самых популярных и любимых песен советских людей.
Но расскажем обо всем по порядку.
В 1968 году в «Новом мире» были напечатаны стихи Р. Гамзатова в переводе Н. Гребнева. Они начинались словами: «Мне кажется порою, что джигиты, с кровавых не пришедшие полей…»
Стихи назывались «Журавли». На них обратил внимание один из лучших в те годы исполнителей советских песен Марк Бернес.
- Замечательная может получиться песня, - сказал он композитору Яну Френкелю. – Посмотри…
Бернес же попросил поэта внести в стихи некоторые изменения, посоветовал, в частности, заменить слово «джигиты» в первой строке. «Надо, чтобы песня была близка всем, ведь с фашистами сражался весь советский народ».
- Вместе с переводчиком мы сочли пожелания певца справедливыми, - рассказывает Расул Гамзатов, - и вместо «джигиты» написали «солдаты». Это как бы расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание.
Окончательный вариант стихов довольно долго лежал у композитора на рояле, он не раз воз-вращался к ним, но песня все не складывалась. Так продолжалось до тех пор, пока у Френкеля не родилась счастливая мысль: начать песню с вступительного вокализа. А когда этот вокализ был найден, все дальше пошло уже легко, как бы сама собой возникла мелодия «Журавлей».
- Я тут же позвонил Бернесу, - рассказывает народный артист РСФСР, лауреат Государственной премии СССР Ян Френкель. – Он сразу же приехал, послушал песню и… расплакался. Он не был человеком сентиментальным, но нередко случалось, что он плакал, когда ему что-либо нравилось.
Записывал Бернес «Журавли» уже будучи тяжело больным. Это была его последняя запись, его поистине лебединая песня…
«Журавли» нашли свое продолжение в монументальном искусстве. В Чирчике, узбекском городе химиков и металлургов, воздвигнут памятник погибшим героям. На нем изображен журавлиный клин, плывущий в сизой мгле… На основании памятника высечены на узбекском и русском языках знакомые слова:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Друзья-однополчане: рассказы о песнях, рожденных войной, мелодии и тексты/Авт.-сост. А. Луковников. – Изд. 3-е, доп. – М.: Музыка, 1985. – 252, [4]с. – С.220-221.