Как жаль, что наш богатый язык так беден и не приходит в голову ничего нового при попытке передать свое впечатление и тихую радость какими-то словами, которых до тебя никто не произносил. А старые слова – это: чистая душа, легкое дыхание, первородство, гармония внутреннего и внешнего. И все это – об исполнителе романсов, народных песен и песен Вертинского… Об Олеге Погудине.

Именно тогда, когда ко многому, что творится на эстраде, подходит слово «беснование», взошла без шума, без спонсоров и без пресловутой раскрутки тихая светлая звезда. И, хотя родилась она на западном востоке – в Петербурге, - увидел ее наш «надменный сосед», не помнящий зла, - Швеция. Именно там вышел компакт-диск под названием «Жаворонок», прошло несколько телепрограмм и радиопередач, а самая влиятельная газета «Свенска Дагбладет» поместила очень хорошую рецензию. Это уже привычно для нас в последние годы: сначала настоящее признание русских талантов на Западе, а уж потом – у нас. И все же понятнее, когда речь идет, скажем, о композиторах или оперных певцах. Тут музыка и голос, понятные и без текста. Но признать певца - исполнителя романсов, где текст не менее важен, чем сама музыка, - тут, пожалуй, есть какая-то еще не разгаданная тайна. Видимо, западный человек, которого все советские годы настраивали на одномерного, а постперестроечные годы – на помойного русского, не забыл, что понятие духовности, высокого настроя души связано с Россией, - и почувствовал это в Погудине.

Да, и на Западе, и на Востоке устали от культа жестокости, агрессии грохочущего хэви-металла, безлюбовного секса, «фанеры» и прочего. Тем не менее залы и стадионы на этих действах полны. Но вот без всякой рекламы, без единой строчки в газетах состоялся в Капелле в апреле 1994 года первый сольный концерт Олега Погудина – и зал полон. С того времени все его выступления проходят при аншлагах. Он выступает без всяких световых и постановочных подпорок, но так произносит, интонирует и выпевает знакомые всем тексты, что возникает иллюзия, что ты раньше их и не слышал, а рождаются они только сейчас. Каждая вещь у Погудина – это маленький драматургический шедевр, и где тут певец, а где драматический актер, понять невозможно, да и не нужно. Нужно просто еще раз прийти, как это уже многие делают, и еще раз услышать: «Я встретил вас» или «Не уходи, побудь со мною» и многое другое. В голосе Олега есть что-то, что роднит его с голосом ребенка, который звучанием может затронуть даже очень черствое сердце. Это редкостный по красоте тембр и даже, как это ни прозвучит, может быть, субъективно и парадоксально по отношению к камерному певцу – в его голосе временами ощущается какая-то органная наполненность.

Хотя Олег молод, он давно начал петь, еще не научившись говорить. У него хорошая профессиональная подготовка: музыкальная школа с экспериментальным дирижерско-хоровым отделение, с десяти лет Олег – солист знаменитого детского хора Ленинградского радио под управлением Юрия Славницкого, затем эстрадное отделение Театрального института, где была очень интенсивная программа музыкального обучения, близкая к консерваторской, потом переход на актерское отделение, где, как известно, тоже много занимаются вокалом. И, хотя у Олега природная постановка голоса, все эти годы он упорно работает над его совершенствованием, с благодарностью вспоминая своих учителей.

В 1989 году в США отправились двадцать студентов Театрального института на семинар по программе мюзикла в «Национальном театральном институте». Занимались по двенадцать часов в день танцами и вокалом, и заключительный концерт состоялся в знаменитом Линкольн-Центре. По окончании института – распределение в осиротевший без Товстоногова БДТ, где Погудин проработал два с половиной года, а затем уход из театра и выход на собственный путь, свободный от режиссерского диктата. На вопрос, согласился бы Олег, если бы кто-то из режиссеров театра или кино предложил ему сыграть князя Мышкина, он ответил, что теперь вряд ли, хотя в свое время в институте мечтал об этой роли, потому что из всех героев Достоевского Мышкин наиболее близок ему. А уже позже пришло и более глубокое постижение Достоевского, и некий обобщенный герой его петербургской трилогии созвучен душевному настрою Олега. И, хотя он разделяет убежденность Федора Михайловича в том, что красота спасет мир, но еще ближе ему выстраданные Достоевским мысли о любви к ближнему и о спасительном милосердии. Пожалуй, благодаря длительным пребываниям в США, Швеции, Германии Олег по-настоящему понял и сущность России, русскости и того, что зовется родиной. А еще того, что Достоевский выразил формулой: «Быть русским – значит быть православным».

Слушая Олега, радуешься, что вот вырастает и такая молодежь. Это тоже новые русские, выросшие уже без страха и двоемыслия и в условиях, куда более пригодных для осознания чувства собственного достоинства и ценности человеческой личности. Он очень умно и четко формулирует свои мысли, идет ли речь о его любви к классической культуре или о том, что творится в нашей многострадальной стране.

У него удивительное лицо. И если в толпе взгляд не выделит этого лица, то на сцене и при общении оно захватывает, а фотографии выявляют душевную чистоту и глубину содержания их носителя, и оно прекрасно лучшей в мире красотой одухотворенности. Не нами сказано, но точнее не придумаешь: лицо, отмеченное Богом. Даже когда Олег берет высокие ноты, он делает это без малейших усилий лицевых мускулов, которые неизбежны у большинства певцов, и которых поэтому лучше слушать с закрытыми глазами. Тут же боишься пропустить малейшее изменение лица, потому что видишь и ощущаешь поющую душу. И, видимо, поэтому на концертах Погудина такая разновозрастная публика – и печать просветленности у людей, уходящих с концерта.

Наверно, не будет ошибкой предположить, что у многочисленных поклонников Олега возникают ассоциации с маленьким принцем Сент-Экзюпери. И не будет ошибкой выразить уверенность в том, что нашему звездному мальчику «звездная болезнь» не грозит.

P.S. Ближайшие концерты Олега Погудина пройдут в Театре эстрады 14 и 28 февраля, там же можно купить пластинку с его записями.