30 января 2006 г. «Романтика романса» (канал РТР).

Запись передачи №10

«Женская доля»

На площадку выходят Юра, Рома с бас-балалайкой, Лена и Ира с домрами. Олег подходит к ним, потом к микрофону.

Олег: «Мы можем работать? («Молчание было ему ответом…» И в тишине раздается какой-то металлический скрежет, потом повторяется ещё раз. Олег в недоумении прислушивается к странным звукам…) Замечательно… В театре, на радио особенно… скрип двери…»

Голос режиссера: «Олег (Олег: «Да?»), просьба… Можно выйти, начать слова перед микрофоном, т.е. на авансцену?»
Олег: «А мы будем петь сначала, а не разговаривать».
Голос режиссера: «А, все понял. Спасибо, извините».
Олег: «Скомандуйте, когда начинаем…»
Голос режиссера: «Внимание!»

Звучит фонограмма романса «Я встретил Вас…»

Олег начинает программу с исполнения русской народной песни «Коробейники».

Про то, КАК это звучало, я писать не буду, ведь это и так понятно… Цветы, аплодисменты.

Олег начинает говорить: «”Доля ты! – русская долюшка женская” – так хотели мы назвать эту программу…», но, махнув рукой, прерывает сам себя: «А, вы это все равно потом вырежете».
Голос режиссера: «Нет…»
Олег, обращаясь к режиссеру: «Будем менять микрофоны сейчас, нет?»
Голос режиссера: «Нет-нет, должен уйти оркестр».
Олег: «Хорошо». Вздыхает.
Ребята уходят. Пауза.
Голос режиссера: «Я прошу, это самое, дать столик».
Олег: «А, хорошо».
Олег подошёл к прозрачному стеклянному кругу в полу площадки, посмотрел вниз, обошёл его, нагнулся и посмотрел внимательно вниз ещё раз, сказал негромко: «Там сидеть, наверное, очень красиво…(дальше неразборчиво)», зал отреагировал смехом.
(Ниже этажом под этим стеклянным кругом находится фонтан.)
Олег стоит в ожидании.
Голос режиссера: «Дима, будь добр, подойди, пожалуйста! (вопрос через некоторое время: – Куда?) Игорь, подойди, пожалуйста!»

Выносят стол.
Олег: «Мне удобнее там – если можно, по крайней мере…».
Стол со скрежетом ставят на краю площадки.
Голос взывает к Игорю: «Посмотри микрофоны!». Молодой человек подходит, смотрит.
Олег ходит, останавливается, что-то негромко говорит, снова ходит – ждёт.
Голос: «Пожалуйста, мы готовы».
Олег: «Высоко микрофон».
Микрофон снова поправляют.
Олег, вздыхая: «Можно?»
Голос: «Да, пожалуйста!»

Олег: «Только что отзвучали слова Некрасова, отзвучали песней, которую принято считать одной из самых народных песен. Мы хотели назвать сегодняшнюю программу – это был девиз программы, когда она замышлялась, когда она задумывалась – «Доля ты! – русская долюшка женская», но, если продолжать словами Некрасова, то будет – «где тебя горше сыскать». А этого как-то не хотелось (смеется), поэтому… поэтому от замысла, от идеи, до ее воплощения прошел определенный путь, и на этом пути подумалось, что, наверное, самое счастливое в нашей жизни – это все-таки, все-таки отношение к тем, кого мы любим.
Сегодняшняя программа для меня счастливая. Сегодняшняя программа (вздыхает, улыбается) сплошь населена прекрасными женщинами, я в ней единственный мужчина, я её ведущий, это уж моя обязанность – здесь все-таки находиться… А так, во всяком случае, для меня, вечер сегодня обещает быть прекрасным.
Сегодняшняя программа посвящена образу женщины в русской песне, в русском романсе. Я надеюсь, что этой теме мы будем посвящать много программ, не только сегодняшнюю… тому образу, который от горестного некрасовского «Доля ты! – русская долюшка женская» до прекрасного, возвышенного пушкинского гимна «мимолетному виденью» и «гению чистой красоты», тому, что всегда, во все времена – не только в
России, в нашем Отечестве – слава Богу, питало всех мужчин-поэтов на то, чтобы создавать прекрасные творения. Творения, часть которых мы услышим сегодня.

В гостях у «Романтики романса» – Евгения Кожевникова.
(Аплодисменты)
Партия фортепиано Елена Гребенченко (?)
(Аплодисменты)

Звучит русская народная песня «На Муромской дорожке»:

На Муромской дорожке
Стояли три сосны.
Прощался со мной милый
До будущей весны.

Он клялся и божился
Одну меня любить,
На дальней, на сторонке
Меня не позабыть.

Взнуздав коня лихого,
Умчался в дальний край.
Оставил в моём сердце
Тоску лишь да печаль.

Однажды мне приснился
Ужасный, страшный сон,
Что милый мой женился,
Нарушил клятву он.

А я над сном смеялась,
Подругам говоря:
Не может это статься,
Чтоб мил забыл меня!

Но сон мой скоро сбылся,
И раннею весной
Мой милый возвратился
С красавицей женой…

На Муромской дорожке
Стояли три сосны.
Прощался со мной милый
До будущей весны.

(Аплодисменты)

Олег: «Нам нужно менять микрофоны?»
Голос режиссера: «Да, пожалуйста».
Олег переспрашивает: «Менять микрофоны нам нужно или нет сейчас?»
Идёт перестановка микрофонов, и Олег прохаживается в ожидании, разговаривая с залом… Нужен гример, но его что-то не видно…
Пауза.
Олег: «Можно?»
Голос режиссера: «Да, пожалуйста».

Олег: «Остаётся только радоваться, что мы не присутствуем при съёмках кинофильма, особенно серьёзного. Там гримёр занимает внимание всех присутствующих на полчаса, на час, на два часа…»
Голос режиссера: «Мотор идет».
Олег, озорно улыбаясь, почти скороговоркой говорит: «Мотор идет, а гример не идёт».
Смех в зале, смеется и Олег.
Олег: «Самое счастливое состояние рабочее – это когда существует команда. Мы во многом еще не притерлись друг к другу, но, во всяком случае, я очень часто испытываю настоящую радость от работы; радость, когда встречаются профессионалы во всех, во всех областях деятельности: художественной, культурной (раздается громкий звук скрипящей двери), в том числе, телевизионной. Поэтому для меня всякая встреча с гримером – радость (смеется) Я понимаю, что это отнимает время, но тем не менее…»

Появляются гримеры – на этот раз Олегом занимаются сразу две девушки: одна промокает и припудривает лицо, другая укладывает волосы.

Олег: «А здесь, кстати, всё очень трудно на самом деле… Здесь можно выйти только по этой лестнице, а там находиться, ну, вы сами видели, в общем-то, особенно негде. Комнатки наши ещё дальше находятся. Поэтому, в каком-то смысле, мы все в военно-полевых условиях. Вот».

Наконец, Олег «приведён в порядок», и гримёры покидают площадку.

Олег: «Так – теперь сразу резко и серьезно. Я готов, если можно, начнем…»
Голос режиссера: «Пожалуйста»

Олег: «Когда-то пение Надежды Плевицкой вдохновило Рахманинова на совершенно неожиданный для великого композитора поступок: он создал аранжировку одной из не очень до того знаменитых русских песен, а после того она вошла в репертуар едва ли не каждой уважающей себя певицы. Судьба Надежды Плевицкой стОит того, чтобы о ней поговорить отдельно, и, может быть, когда-нибудь мы снова вернемся к ее имени. Но сейчас я очень хочу, чтобы прозвучала песня – одна из моих любимых песен. (Вздыхает, подходит к столику)
Дальше – чудо монтажа, потому что, простите, я за всеми гримерными вещами забыл точно, как объявить… (Смотрит в бумаги, лежащие на столике, продолжает) А сейчас я очень хочу, чтобы эта песня прозвучала в исполнении гостя… гостьи нашей программы.
Я приглашаю на сцену Оксану Низовскую. (Аплодисменты)
У рояля – Владимир Бродский. (Аплодисменты)

Звучит русская народная песня «Едет-едет мой ревнивый муж домой…»

Белилицы румяницы
вы мои
Сокатитесь
со бела лица долой
Сокатитесь
со бела лица долой
Едет-едет
мой ревнивый муж домой
Ой-ли-лей
ой-лёшеньки-лей-ля
Едет-едет
мой ревнивый муж домой
Он везёт-везёт
подарок дорогой
Ой-ли-лей
ой-лёшеньки-лей-ля
Он везёт-везёт
подарок дорогой -
Плетёную
шелковую батогу
О-о-о-о-ой-ли-лей
ой-лёшеньки-лей-ля
Плетёную
шелковую батогу
Хочет-хочет
меня молоду побить
О-о-о-о-ой-ли-лей
ой-лёшеньки-лей-ля
Хочет-хочет
меня молоду побить
Я ж не знаю
и не ведаю, за что
О-о-о-ой-ли-лей
ой-лёшеньки-лей-ля
Я не знаю
и не ведаю, за что
За какую
за такую за беду
О-о-о-о-ой-ли-лей
ой-лёшеньки-лей-ля
Только было
моей тут беды
У соседа
на беседе я была
О-ой-ля
ой-лёшеньки-лей-ля
У соседа
на беседе я была
Да супротив
холостого сидела
О-ой-ля
ой-лёшеньки-лей-ля
Супротиву
холостого сидела
Холостому
стакан мёду поднесла
О-о-о-о-ой-ли-лей
ой-лёшеньки-лей-ля
Холостой
стакан мёду принимал
Ко стакану
белы руки прижимал
Ой-ля
ой-лёшеньки-лей-ля
Ко стакану
белы руки прижимал
При народе
сударушкой называл
Ой-ля
ой-лёшеньки-лей-ля
Ты сударушка
лебёдушка моя
Понаравилась
походушка твоя
О-ой-ля
ой-лёшеньки-лей-ля
Белилицы румяницы
вы мои
Сокатитесь
со бела лица долой
Едет-едет
мой ревнивый муж домой
Хочет-хочет
меня молоду побить
Право слово,
хочет он меня побить.
Я ж не знаю
и не ведаю, за что…

Замечательное исполнение… Народный говор, сильный звонкий голос…
(Аплодисменты)

Олег: «Скажите, пожалуйста, нужен дубль?»
Голос режиссера: «Нет».
Олег благодарит Оксану, и она уходит.

Олег: «У нас перестановка, и достаточно большая…»

Длительная пауза, во время которой «примериться» к микрофону выходила Ирина Скорик.

Олег: «Так, командуйте!»
Голос режиссера: «Пожалуйста!»
Олег: «Все гости программы – гости дорогие, но бывают особенно дорогие гости – люди, с которыми в жизни что-то связано; связано, прежде всего, в творческой… не только деятельности, но и в судьбе. Радостно, когда можно пригласить на сцену человека не только для того, чтобы услышать то, что он делает, тем более, когда он это делает прекрасно, но и человека, с которым можно что-то вспомнить и о чем-то поговорить.
Я, впрочем, сейчас говорить не стану, а приглашаю на сцену Ирину Скорик (Аплодисменты)

Под собственный аккомпанемент на гитаре Ирина исполняет романс «Он говорил мне…»

Он говорил мне: «Будь ты моею,
И стану жить я, страстью сгорая;
Прелесть улыбки, нега во взоре
Мне обещают радости рая».

Бедному сердцу так говорил он,
Бедному сердцу так говорил он, –
Но не любил он, нет, не любил он,
Нет, не любил он, ах, не любил он меня!

Он говорил мне: «Яркой звездою
Мрачную душу ты озарила,
Ты мне надежду в душу вселила,
Сны наполняя сладкой мечтою».

То улыбался, то слёзы лил он,
То улыбался, то слёзы лил он, –
Но не любил он, нет, не любил он,
Нет, не любил он, ах, не люби он меня!

Он обещал мне, бедному сердцу,
Страсти и грёзы, счастье, восторги,
Нежно он клялся жизнь усладить мне
Вечной любовью, вечным блаженством.

Страстною речью сердце сгубил он,
Страстною речью сердце сгубил он, –
Но не любил он, нет, не любил он,
Нет, не любил он, ах, не любил он меня!

Глубокое, проникновенное исполнение очаровало весь зал…
(Аплодисменты, цветы)
Пауза, возня с микрофоном, который надо установить повыше, и Ирина Скорик исполняет только что прозвучавший романс ещё раз.
(Аплодисменты)

Олег, смотрит вверх: «Будем перестраиваться сейчас? (вздыхает) Поместимся мы здесь?»
Ответа нет.
Пауза. Выходит Миша с гитарой. Пока он усаживается и настраивает гитару, Олег тихо разговаривает с Ириной. Затем он уходит и возвращается с другим микрофоном, даёт его Ирине в руки. Установили стационарные микрофоны и перед ней, и перед Олегом. Ирина стоит, сложив руки с микрофоном на гитаре.
Долгая тишина, слышна только Мишина гитара.
Олег: «Сейчас не включайте пока, пожалуйста… и скажите, когда можно будет работать».
Молчание…
Олег вздыхает: «Не говорят… (повторяет вопрос) Скажите, пожалуйста, мы можем работать?»
Олег, не дождавшись ответа, разговаривает с залом:
«Знаете, что мы хотим сейчас сделать? По большому счету мы очень хотим коснуться нашей юности. Это бывает не очень просто, но иногда так желанно!… Много было разных событий, всегда счастливых, и с Ирой нам удавалось встречаться на сцене, хотя, может быть, и не так часто, как хотелось… Но друзьям – друзьям, с которыми много прожито и много сделано – мне очень хочется дать возможность сказать в программе хоть несколько слов. И вот тема у нас сегодня очень (улыбается), очень такая – обширная, общая даже, если можно сказать… (обращается к Ирине) Все-таки – «доля русская» и «доля женская». Вот, совсем то, что приходит в голову, – что можешь сказать об этом?
Ирина: «Мне в голову пришли несколько строчек… мои собственные строчки:
«Ой, ты, доля горькая, лучинушка,
Плачет в поле девичья краса,
Словно долю – горькую судьбинушку –
У России-матушки взяла…»

Олег: «А продолжим мы песней».

Олег с Ириной, под аккомпанемент двух гитар, дуэтом исполняют русскую народную песню «По ком ты слезы проливаешь..»

По ком, по ком ты слёзы проливаешь?
По ком, по ком, ты слёзы льешь тайком?
По ком, по ком, душою ты страдаешь
И утираешься кисейным рукавом?
По ком, по ком, душою ты страдаешь
И утираешься кисейным рукавом?

Да так, да так судьба моя лихая,
Да так, да так судьба моя горька.
С немилым, постылым к венцу я шла, рыдая,
И слезы лилися у меня по бледному лицу.
С немилым, постылым к венцу я шла, рыдая,
И слезы лилися у меня по бледному лицу.

С немилым, постылым к венцу я шла, рыдая,
И слезы лилися у меня по бледному лицу…

Да, не часто нам удается увидеть такое исполнение… На два голоса… так задушевно и по-русски…. Очень красивый дуэт! Олег с Ириной и сами, похоже, получили такое удовольствие! А уж про впечатления зала и говорить не приходится.
(Аплодисменты – просто оглушительные, крики «браво!», цветы Ирине)

Олег: «Записано?»
Зрители, дружно: «Нет! Дубль! Дубль!»
Это понятно – кто же откажется ещё раз послушать такое замечательное и, главное, такое редкое исполнение!..
Смех в зале, аплодисменты.
Олег, улыбаясь, снова спрашивает: «Записано?»
Зрители, с надеждой: «Нет!»
Увы, голос режиссёра: «Да, спасибо!»
Олег: «Спасибо!»
По залу проносится гул разочарования, слышны вздохи: «Жалко…», аплодисменты.
К Олегу снова подходит гримёр.
Олег объясняет: «Когда кран идёт, он отражается, блеск падает…»

Слышатся какие-то посторонние звуки, Олег восклицает: «Ой-ё-ёй! Что-то отлетело!..»

У микрофона – девушка в красном платье, с длинными светлыми распущенными волосами. Олег и работники телевидения выставляют ей микрофон. Затем девушка уходит, Олег подходит к столу, берёт в руки лист бумаги, читает.
Олег: «Мы готовы!»
Голос режиссера: «Да, пожалуйста, мы готовы».
Олег: «Солистка музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Елена Максимова! (Аплодисменты) Партия фортепьяно – Екатерина Ганелина (Аплодисменты)».

Звучит знакомая мелодия, и Елена Максимова поёт:

«Не корите меня, не браните,
Не любить я его не могла,
Полюбивши же все, что имела,
Все ему я тогда отдала.

Посмотрите, что стало со мною,
Где девалась моя красота,
Где румянец, что спорил с зарею,
Где волнистых волос густота.

Где девичий мой смех серебристый,
Где беспечная резвость моя,
Все ему одному безраздельно
Отдала безрассудная я.

Я готова забыть свое горе
И простить ему все его зло,
Не корите ж меня, не браните,
Мне и так тяжело, тяжело.
Не корите ж меня, не браните,
Мне и так тяжело, тяжело».
(Аплодисменты)

После исполнения все ждут решения сверху, но его всё нет и нет – значит, записали.
И певица исполняет другой романс – «Напоминание»:

«Ты помнишь ли тот взгляд красноречивый,
Который мне любовь твою открыл?
Он в будущем мне был залог счастливый,
Он душу мне огнем воспламенил.
В тот светлый миг одной улыбкой смела
Надежду поселить в твоей груди…
Какую власть я над тобой имела!
Я помню все, но ты, - ты помнишь ли?

Ты помнишь ли минуты ликованья,
Когда для нас так быстро дни неслись?
Когда ты ждал в любви моей признанья,
И верным быть уста твои клялись?
Ты мне внимал, довольный, восхищенный;
В очах твоих горел огонь любви.
Каких мне жертв не нес ты, упоенный?
Я помню все; но ты, - ты помнишь ли?

Ты помнишь ли, когда в уединенье
Я столько раз, с заботою немой,
Тебя ждала, завидя в отдаленье,
Как билась грудь от радости живой?
Ты помнишь ли, как в робости невольной
Тебе кольцо я отдала с руки?
Как счастьем я твоим была довольна?
Я помню все, но ты, - ты помнишь ли?

Ты помнишь ли, вечерними часами,
Как в песнях мне страсть выразить умел?
Ты помнишь ли ночь, яркую звездами?
Ты помнишь ли, как ты в восторге млел?
Я слезы лью, о прошлом грусть тоскует.
Но хладен ты, и сердцем уж вдали.
Тебя тех дней блаженство не чарует.
Я помню все; но ты, - ты помнишь ли?»
(Аплодисменты)

Во время исполнения романса был слышен какой-то посторонний шум.
Женский голос: «Лена, мы можем…»
Мужской голос перебивает: «Я попрошу техника подойти к камере номер два!»
Женский голос продолжает: «Лена, мы можем смонтировать, мы можем подцепиться к какому-нибудь проигрышу, поэтому смотри: если тебя всё устраивает, то мы можем переписать какой-нибудь хвостик…»
Лена: «По-моему, лучше будет, если переписать всё целиком». (Аплодисменты)
«Совещание» по этому поводу продолжается – с участием Олега.
Олег: «Давайте перепишем запись! Если мне слышно, значит слышно и на…»
Голос режиссера: «Пожалуйста».

Елена Максимова снова исполняет этот длинный романс – так же красиво и проникновенно. (Бурные продолжительные аплодисменты)
Олег: «Как перезапись?»
Голос режиссера: «Спасибо, отлично».

Пауза.
Снова меняют микрофоны. Снизу поднимаются девушка в открытом «бальном» платье голубого цвета и скрипач.

Олег подошёл к микрофону, улыбнулся: «Если можно, то пишите…»
Голос режиссера: « Пожалуйста, мы готовы, мотор идёт».

Олег: «В который раз приходится замечать и говорить о том, что песни о любви достаточно грустные (вздыхает). Я, честно говоря, люблю эту грусть – люблю по-пушкински… «Печаль моя светла, печаль моя полна тобою…» – как писал Пушкин любимой тогда им женщине. Он много посвятил стихов любимым женщинам, разным женщинам, и все они были одинаково прекрасны. Я думаю, что не только стихи, но и женщины… В нашей сегодняшней программе тоже такое радостное и счастливое изобилие прекрасных поющих женщин.
Но чтобы не было уж совсем так грустно… в каждой песне – в каждой, которая звучит сегодня – все-таки звучит непреодолимая сила надежды на счастливое разрешение даже самых, казалось бы, сложных обстоятельств, обстоятельств сердечных – они всегда сложные… И все-таки вся эта любовь прекрасна… Любовь, которая не свершилась в таком вот бытовом, обычном, земном понимании, – она бывает еще более прекрасной. Как тот же Пушкин писал, совершенно для меня неожиданно, и до сих пор неожиданно, в «Евгении Онегине», когда погибает Ленский, Пушкин вдруг внезапно спрашивает: «Друзья мои, вам жаль поэта?» И отвечает: А что было бы, если бы он скончался «посреди детей, плаксивых баб и лекарей»? Сам Пушкин ответил на это вопрос, может быть, очень трагично, но самым лучшим образом: он не скончался посреди «плаксивых баб и лекарей», но оставил и детей, и счастливых людей – не только счастливых его литературой; счастливых и оттого, что они жили с ним вместе. Песни о любви счастливой – пусть они звучат и в нашей программе.
Я приглашаю на сцену нашу гостью из Петербурга: артистка театра и кино
Алена Биккулова! (Аплодисменты) Партия фортепиано – Владимир Бродский (Аплодисменты), скрипка – Александр Брондвебер (?). (Аплодисменты)»

Алёна Биккулова исполняет романс «Он уехал…»:

В дверь стучится летний ветер,
А на сердце зимний хлад.
Он уехал, он уехал,
Не вернется он назад.

Не слыхать мне песен звонких
И восторженных речей…
Он уехал, он уехал,
Слёзы льются из очей…

Говорят, весна вернется,
Расцветет природа вновь…
Все воскреснет, оживится –
Не вернется лишь любовь.

И весна мне не на радость,
И зима в душе моей.
Он уехал, он уехал,
Слёзы льются из очей.

Он уехал, он уехал,
Слёзы льются из очей.

Как хорошо исполнила Алёна этот романс! Нежно и очень трогательно… И голос звучал так красиво. Алёна по праву заслужила те бурные аплодисменты, которыми ее наградила публика.

Олег, который, сидя за столиком, с тёплой улыбкой слушал выступление своей бывшей ученицы и, как показалось, остался им очень доволен, подошёл к ней.
Олег: «Все в порядке?»
Алёна: «Да».
Голос режиссера: «Да».
Олег: «Следующий романс о любви?»
Алёна: «Да».
Олег вернулся за свой стол.

Алена исполняет еще один романс, который она прежде пела в спектакле Учебного театра «Голоса ушедшего века» – «Я ехала домой»:

Я ехала домой, душа была полна
Не ясным для самой, каким-то новым счастьем.
Казалось мне, что все с таким участьем,
С такою ласкою глядели на меня.

Я ехала домой... Двурогая луна
Смотрела в окна скучного вагона,
Далекий благовест заутреннего звона
Пел в воздухе, как нежная струна.

Раскинув розовый вуаль,
Красавица-заря лениво просыпалась,
И ласточка, стремясь куда-то вдаль,
В прозрачном воздухе купалась.

Я ехала домой, я думала о вас,
Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась.
Дремота сладкая моих коснулась глаз.
О, если б никогда я вновь не просыпалась...

(Бурные аплодисменты, крики «браво!»)
Очень понравилось выступление Алёны. Её голос тоже «пел в воздухе, как нежная струна»...

Олег: «Все в порядке у нас?»
Голос режиссера: «Да».

Олег, довольный своей ученицей, улыбается и еще раз представляет ее:
«Приходите на концерты: Алена Биккулова! (продолжает) Программу мы заканчиваем, но при этом нам нужно опять переставить микрофоны».

Пауза. Вышел Миша с гитарой, сел, стал гитару настраивать.

Олег: «Раз, два, три. Можно писать?»
Голос режиссера: «Да, пожалуйста».

Олег: «Мне хочется закончить сегодняшнюю передачу словами поэта, как и начали мы ее словами поэта. Оба поэта – современники, но, если один посвятил себя, может быть, более гражданскому служению, другой всю свою жизнь и все свое творчество посвятил одной единственной теме – Любви… Любви, в которой он никогда не был счастлив, но нет, наверное, в русской поэзии более проникновенных, более чистых и более счастливых строк, чем у Афанасия Фета».

Под аккомпанемент Мишиной гитары Олег поёт…

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна – любовь, что нет любви иной.
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
Но вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

(Браво! Аплодисменты долго не смолкают…)

Олег: «Спасибо! (улыбается) Все время жду, как приговора, оттуда слова…»
Голос режиссера: «Всё – супер!»
Олег: «Хорошо! Спасибо!»
Зал благодарит Олега аплодисментами.

Закончился вечер, который никому не показался долгим. Мы все с удовольствием задержались бы еще... Впечатления остались только самые хорошие.
Атмосфера в зале была такой уютной, тёплой и радостной. Олег был замечателен: много шутил, улыбался, смеялся; в перерывах разговаривал со зрителями, делясь своими размышлениями.
Насколько мы смогли понять, сменилась операторская группа: всё работало слаженно и четко. Очень мало было перезаписи. Понравились и выступавшие артисты.

(P.S. Название программы - условное, так как Олег чётко его не определил. Возможно, более подходящим было бы название "Образ женщины в русских песнях и романсах" или что-то подобное.)