29.10.2009

Об Олеге Погудине, исполнителе романсов, написано много: и об уникальном тембре, и колоссальном актерском мастерстве, и о тщательно подобранном репертуаре.
Но ни одна рецензия не может передать магического обаяния этого исполнителя - только присутствие на его концерте. И саровская публика особенно счастлива - Олег Погудин приезжает в наш город при первом же удобном случае. Его выступления в Доме ученых становятся настоящим событием для всех ценителей этого умного жанра.
В этом году Олег Евгеньевич подарил городу две программы: из старинных романсов и песен Булата Окуджавы. Погудин как будто перемещает зрителей в минувшую эпоху, оставляя сумасшедший двадцать первый век позади. Кажется, что за окнами гостей ждут кареты, спешат по домам румяные от мороза гимназистки, а к словам "очи" и "чело" еще не приписано в словарях "устаревшее".
Переполненный зал рукоплескал стоя.

После такого концерта не хотелось говорить о прозаическом. Хотелось понять, как романтик и лирик Погудин ощущает себя в нынешнем времени.
О романтизме и лиризме
- О моей манере исполнения часто говорят "лирический" или "романтический". Но это разные вещи. Недаром существует термин "лирико-романтический", - смеется Олег. - На мой взгляд, определения вообще нужны, поскольку они очень точно передают смыслы и оттенки значений.
XXI век, по-моему, очень романтичен. Но мрачен. Посмотрите хотя бы голливудские фильмы (исключая комедии): от боевиков до хорроров. Это - тоска по ушедшему светлому романтизму. Тоска по тому, что все опошлено. Люди тоскуют по реализации запросов духовных, по крайней мере, философских. Романтизм - это попытка вырваться из буржуазных рамок. Попытка вырваться за пределы мира потребления, кошмарного и страшного, для которого пошлость - норма существования. Я думаю, что романтическое настроение широко разлито в наше время. Но оно выражается порой совершенно страшными вещами. К примеру, террором. Не тем, где люди идут на смерть ради денег, а тем, где человек честен, правдив и не зарабатывает на этом. Он опьянен свой идеей и жертвует своей и чужими жизнями ради ее достижения.
Такой же мрачный романтизм привел к революции 1917 года. И делали ее, на самом деле, поэты. Все те ужасы, которые творились в те годы, - это последствия поступков людей, которые до этого писали стихи Cеребряного века.
Другое дело лирика. Она требует определенной внутренней мягкости и нежности. Нежность в XXI столетии, как искренность и честность, - под угрозой. Потому что у человека - в последние два десятилетия точно - нет времени оставаться невинным. Он из ребенка сразу становится взрослым, почти мгновенно искушенным и - что еще страшнее - прожженным. Ему с младенчества показывают все, что только можно показать. Ребенку бы еще только ощутить акварельные краски рассвета (не то что первой любви, первого робкого взгляда на любимую девушку), а ему уже рассказывают на уровне физиологии, для чего все это существует. Поэтому нежность в наше время можно заносить в Красную книгу. Как лиричность и лирику.
О книгах и телевизоре
Я думаю, что и за лирическое, и за романтическое нужно бороться. Под угрозой и то и другое. Бороться можно только одним способом - за любовь и правду. Тогда мы сохраним эти чувства. Чистота? Это составляющая любви и правды.
Об этом рассказывает наша классика. Откройте любое произведение классического автора девятнадцатого века, и вы прочтете об этом. И если кто-то говорит, что эта литература "ушла", неправда. Это мы от нее ушли. Иногда надо возвращаться. Открыть Пушкина или Лермонтова. Или Достоевского, которого я люблю перечитывать, и там все рассказано и про наши страдания, и про высокие чувства. Но чтобы пришло желание прочитать классика, сначала нужно застрелить телевизор. Выключить на неделю, проветрить мозги и сердце и достать томик Пушкина.
О страхе
- Судьба человека поющего - это постоянный труд и постоянная боязнь за голос. А голос - если мы говорим о тенорах, поскольку басам легче, - это постоянная забота. Очень много есть вещей, которые могут нанести ущерб. И поэтому ты живешь в некотором роде по монастырскому уставу. Это очень важная вещь.
О золоте и серебре
- Что касается прозвища "серебряный голос России", то это давняя история. В 1991 году один журналист написал очень красивую фразу, когда о нынешнем золотом голосе России еще никто не слышал (а золотых голосов, кстати, было очень много, но говорят, что после Карузо нет ни одного) в хвалебной рецензии после моего концерта: "Погудин никогда не войдет в число золотых голосов, но уже навсегда стал серебряным". Тогда эта фраза меня восхитила. Дальше журналист написал почему: особое качество тембра, особое качество исполнения, особое качество мысли, присущее жанру романса. Это очень-очень-очень хорошее определение - "серебряный голос". А "...России" прибавили потом, это сказал какой-то журналист на петербургском радио. Это прозвище ко мне приклеилось. Потом оно приклеилось на афиши.
Года два или три я сопротивлялся, поскольку это меня раздражало (я был тогда очень молод). А теперь рад, что "серебряный голос России" есть на афише. Потому что это точное определение моего жанра, художественного принципа, точное определение идеала. Мне это дорого.
Не знаю, как "золотые голоса" (которых много) относятся к этому прозвищу. Возможно, это деление условно и применимо в спортивном смысле: есть золотая медаль, есть бронзовая. Но не для меня. "Серебряный голос" - это очень правильно, точно и красиво. "Красиво" - очень важное определение качества в моей работе. Я стараюсь петь то, что красиво.
Об отдаче
- Певец - вы понимаете это - наполняет себя и отдает. И снова наполняет. Это непрерывный процесс. Когда актеры готовятся к исполнению определенной роли, когда необходимо надеть маску, скажем, злодея, то нужна определенная эмоция. Но я выхожу работать "от себя". Я говорю со слушателями о том, что меня волнует. И наполняюсь тем, что зритель отдает мне. Я люблю камерные концерты, ибо тогда можно говорить со зрителем более интимно. И слышен каждый оттенок, интонация, мысль. Ничто не теряется в таком разговоре.
О возможностях и желаниях
- Если даже человек одарен очень мощно и богато, это вовсе не значит, что ему все по плечу. С другой стороны, если у певца яркая индивидуальность, то что бы он ни исполнял, будет окрашено этой индивидуальностью. И для публики такой исполнитель интересен при любом репертуаре. Но ему нужно соизмерять свои силы, и это умение - особое счастье. Нет абсолютно всемогущих исполнителей. Если бы был хоть один, другие были бы не нужны. Милостью Божией таланты разнятся не только тембрами (тенор, баритон, бас) и амплуа (лирик, трагик, герой), но даже нюансами. На мой взгляд, в певческом техническом искусстве все вершины найдены и пройдены. Интересным остается только сам человек, рождающий образы...

Елена Трусова
Фото Елены Пегоевой

«Новый город»