И душа с душою говорит...

«Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно – идея о бессмертии души человеческой...» Ф.М.Достоевский

ОЛЕГ ПОГУДИН

"Служение ты выбираешь сам..."

С известным исполнителем русских романсов, народных, лирических песен Заслуженным артистом Росси телепередачи «Романтика романса» Олегом Евгеньевичем Погудиным мы встретились во время и, ведущимего недавнего гастрольного тура, завершающим аккордом которого стал концерт в Ивановском музыкальном театре. Как всегда, певца принимали восторженно и сердечно.
Первыми словами артиста в антракте были: «Вы слышите, какой сегодня чуткий зал?» Зал был не только чутким. Он был теплым, столько в его атмосфере ощущалось согревающей любви, сердечности, доброты. Связующая духовная ниточка между сценой и залом протянулась сразу же, с самого начала концерта. И это неудивительно: ведь нас, слушателей, возносит в «небо» не только чарующий погудинский голос, но и то, что исходит из глубины души певца, что проникнуто его духовной сутью.

– Олег Евгеньевич, Ваш концерт – это не просто концерт, но еще и общение со зрителями.
– Даже в первую очередь.
– Вы продолжаете это общение? Проводите ли Вы творческие встречи?
– Отвечая на вторую часть вопроса, скажу, что творческие встречи я проводил и понял, что это была все-таки некоторая юношеская наглость. Хотя мне 36 лет, и, наверное, право на оценку каких-то вещей в жизни я имею. И все-таки. Творческие встречи – это необходимость для людей, что-то очень точно знающих или настолько умудренных жизнью, что их опыт становится самоценным. Общение же с публикой я перевел, мне это кажется правильным, в сторону сценического общения, то есть песни или представления того, что происходит на сцене. Потому что разговаривать с людьми в течение вот уже почти 15 лет концертной деятельности об одном и том же очень трудно, если это не искусство. Проблемы у нас остаются те же, они не разрешаются...
– Какие проблемы Вы имеете в виду?
– Глобальные проблемы. Проблемы поиска счастья, поиска своего места в жизни, попытки отстоять идеалы, которые в принципе для русских людей характерны. Попытки сохранить не буржуазный мир, не мещанский, не сытый довольный животный мир, а мир духовного поиска. Не всегда эти поиски бывают правильными, безобидными, но все-таки есть у людей потребность задавать духовные вопросы и требовать ответа на них.
– И добавлю, есть тоска по личности, по духовному общению, которое Вы, обладая интеллектом, духовной культурой, могли бы им дать.
– Есть одна серьезная оговорка. Я – артист, я не учитель, не священник. Если иногда и занимаюсь проповедью, то делаю это нарочито, в художественном делании. Для меня очень горькие примеры, когда замечательные артисты начинают превращаться в проповедников, становятся скучными, невыразительными в своем творчестве, а в проповедях своих заходят так далеко, что, в конце концов, искажают идею, которую проповедуют. Я прихожу к тому, что слово необходимо использовать очень ответственно, иногда это синоним «осторожно». Тогда слово будет стоить дорого. Если же начнешь заниматься самолюбованием – недалеко до словоблудия. Граница бывает иногда почти неуловимая. Это – как мера вкуса в искусстве. Вертинский – прекрасный артист. Хотя чувствуешь: совсем немного угол наклона изменится, и это уже будет пошло. Но, по счастью, мера его таланта этот угол наклона ему сохранила. Поэтому я убежден, что артист должен звать людей к своим идеалам, в первую очередь, через творчество. Бесценен художественный акт творца, артиста, а его мысли – это уже, все-таки, вдогонку. Хотя духовная позиция – она первична везде, но она, кстати, иногда нуждается в тайне.
– Олег Евгеньевич, очень импонирует Ваша творческая позиция – нести людям истинные ценности, противостоять антикультуре с ее пошлостью, безвкусицей. Вы останетесь верны этому предназначению?
– Я не занимаюсь противостоянием. Оно происходит само собой. Есть традиционное искусство, отстаивающее определенные духовные позиции, христианские идеи. Всякая пошлость автоматически вступает с этим в конфликт. Поэтому тут, скорее, не я в конфликт вступаю с окружающим эстрадным пространством, а оно агрессивно пытается вытеснить все живое. Но сколько будет живое, столько, простите за современный жаргон, попсе будет неуютно, потому что будет понятная разница. Но я настолько не одинок, слава Богу. Есть огромное количество артистов, которые так же относятся к искусству – как к попытке духовного делания. Подчеркиваю – попытке, потому что духовное делание и искусство публичное – вещи не тождественные. Чему останется верен человек до конца жизни, ведает Господь Бог. Если в Его воле будет, чтобы какой-то конкретный человек – в том числе, и я – остался ему верен до конца, то Он поможет.
– Потрясает глубина Вашей веры, но тема это настолько приватная, серьезная, что говорить об этом всуе все-таки не хотелось бы. У нас немного времени.
– Если бы этот разговор был адресован православной аудитории, то об этом уместно говорить и публично. А для людей нецерковных может случится масса непониманий. Это неправильно, хотя люди сейчас свидетельствуют о вере открыто, и это, пожалуй, самое счастливое достижение последних лет, так называемого освобождения. По крайней мере, на частном уровне свобода совести все-таки присутствует. В больших масштабах она все равно неосуществима в земных условиях: либо что-то материальное – деньги, власть – будет ее подавлять, либо наоборот – полная разнузданность, битва страстей внутри самого человека. Когда все позволено, труднее себя сдерживать, чем когда не позволяется.
– Вы ощущаете духовный разлад с сегодняшним рыночным временем?
– Нет, разлада духовного не существует, потому что никогда не было легких времен. Об этих вещах можно прочесть у Достоевского и Толстого, этим мучился Гоголь, от этого же до смерти страдали Пушкин и Лермонтов. Времена идут, а человек по своей природе остается таким же. Те же страсти и те же добродетели. Другое дело, что отличие нашего времени от всех предыдущих даже не в свободе нравов, а в решительной войне с любого рода ограничениями, то есть, войне иногда даже с совестью. Вот это трудно. Что помогает не впасть в уныние? Это понимание того, что нет силы сильнее Бога и на все воля Божья. И сколько бы ни пытался враг рода человеческого выстроить определенную систему, в которой не будет места Богу, все равно Творец всегда, так или иначе, с рождением нового человека в каждого вкладывает ту искру, которую мы называем Божьей, создает человека по своему образу и подобию, и человек, опять-таки, стремится к нравственным идеалам – к чистоте, к вере, к любви. Это очень трудно истребить. Есть в Православии, в церковной жизни, такое понятие, как смирение. Мы с ним редко сталкиваемся, очень редко пытаемся его присвоить. А те, которые пытаются присвоить, как качество, своей душе, иногда ошибаются и несут тяжелые испытания. А смирение, по мнению святых отцов, самая главная добродетель. Перед ней бессильно всякое зло. Смотреть на обстоятельства – порой трагические, бессовестные – порой невозможно. Ты все равно принимаешь в них участие, будучи вовлеченным в эту жизнь. Сердце все равно отзывается на каждую несправедливость, беду. Но, все-таки, это мудрость, которая приходит чаще всего с возрастом. Придет – и ты поймешь, что и до тебя люди жили и, Бог даст, будут жить с теми же вопросами, а решатся они не в этом веке. Другое дело, что служение ты выбираешь сам – служишь ты добру или противоположному. Вот в этом решении человек и реализуется в жизни.
– Что оказало существенное влияние на Ваше духовное становление?
– Если говорить о вере как об оформлении веры, то далеко не книжки этому способствовали. В первую очередь –это церковная жизнь. И сколько бы общество ни спорило на тему: надо ли ходить молиться в храм или можно молиться у себя дома? Можно молиться, конечно, и у себя дома, но опытно понимать правду и счастье своей веры можно только в церкви. И духовное становление, которое, надеюсь, продолжается, у меня связано с церковной жизнью.
– Наверное, справедливо считается, что одиночество в неодиночестве, когда вокруг чужие мысли, чувства, разговоры, труднее, чем просто одиночество. Нечто подобное приходится испытывать или с Вами всегда друзья, близкие по духу люди?
– Как ни горько, далеко не всегда. И с близкими по духу людьми происходят испытания. Если говорить об одиночестве вообще, то я на эту тему стараюсь не думать. Одиночество, если оно не избранный путь служению Богу, оно мучительно. А я как раз по природе очень общительный человек, пристрастен к общению. Есть ли единомышленники? Слава Богу, предостаточно.
– В их числе и Ваша замечательная публика?
– Безусловно, безусловно.
– Вас очень любят, причем любовью такой светлой, бескорыстной. Что для Вас значит это понятие?
– Для меня любовь всегда возвышается в степень духовную. Если отвечать очень коротко – написано в послании апостола Иоанна «Бог есть любовь». Еще очень давно написанный стих дивного пения, признанный всем человечеством: «Любовь, что движет солнце и светила». Данте, конечно, имел в виду евангельское понимание «Бог есть любовь». Любовь, которая, действительно, вызывает все наши добрые поступки. Любовь, которая проникает все человеческие отношения теплом. А выражения ее весьма разнообразны. Очень часто любовь – это терпение, очень часто любовь – это понимание, очень часто любовь – это вдохновение.
Для меня это, кстати, одно из самых точных выражений, если говорить о сочетании любви и творчества. Говорить о любви в более приземленном или более частном характере я не люблю. Все-таки любовь выше – как категория, как сущность – чем то, что вкладывают иногда в это понятие даже поэты.
– Будем Вас любить, будем бывать на Ваших концертах. Спасибо Вам огромное.
– Спасибо. Дай Бог здоровья.

Беседовала Т.Аввакумова