Ни для кого не секрет, что сегодня мы все живем в эпоху производства массовой культуры. В этих условиях примитивизации массового сознания, в условиях всеобщего стандарта выбора, где «каждому свое ПЕПСИ», все же не стоит забывать, что, помимо общепринятых модных тенденций, остаются и выживают люди думающие. Люди, которые, сопротивляясь всем своим потенциалом, доказывают, что наше богатейшее культурное наследие, наши традиции существуют. Но выживает, как известно, сильнейший. И есть нечто, что помогает человеку выжить и удержаться. Это нечто называется – Дар. Господь одаряет всякого своими дарами, по своему усмотрению. … И Дар артистический, Дар певческий – это Дар особенный, потому что позволяет, посредством выхода на сцену, находить доступ к человеческим сердцам.
Когда-то, в одной из программ телеканала «Культура», мне довелось услышать выступление артиста Олега Погудина. Помню, что мое внимание привлекла одна фраза: «Человеческая душа с радостью откликается на красивую мелодию, питается ею, расцветает в ее лучах…» Мне запомнилось это высказывание, потому что оно очень точно характеризует состояние зрителя после удачного концерта. А совсем недавно заслуженный артист России Олег Погудин посетил с гастрольной поездкой и наш край. Он выступал в концертном зале им.Сафонова г.Кисловодска. Посетив концерт Олега Погудина, я поняла, что, несомненно, его творчество, является подпиткой для всех струн человеческой души. Как же ему удается, посредством чего, дарить своему зрителю эту радость? Об этом и о многом другом мне очень хотелось поговорить с этим замечательным артистом. После концерта он выглядел очень усталым, но интервью для нас все же дал, за что ему особенная наша благодарность. А в процессе нашего разговора с этим глубоким, мыслящим и цельным человеком я понимала, что передо мной личность, которая, если хотите, и осуществляет тот самый процесс – процесс выживания и сохранения нашего духовного наследия.

Олег, сегодня я была свидетелем того, как тепло и восторженно Вас принимала публика. В зале присутствовало много зрителей разного возраста и из разных городов... Женщина из зрительного зала, которая приехала специально на Ваш концерт из города Нальчика, сказала мне, что со слезами умиления и восторга провела весь концерт, а на душе такой покой, как, будто в церкви побывала…

- Пение, если оно возвышается до уровня служения, т.е. до желания служить, то это один из прекраснейших жизненных путей. Это одна из величайших возможностей дарить людям прекрасные души порывы. Разделение чувств и мыслей исполнителя с чувствами и мыслями своего зрителя есть самое наивысшее стремление. Хороший, совестливый, устремлённый к высокому артист может помочь многим людям отвратиться от зла и повернуться к добру. Если творчество актёра подчинено духовному началу, то так оно и выйдет.

Вот Вы – а вот Ваша аудитория. Вы разделяете свои мысли и чувства с мыслями и чувствами своего зрителя. Вы владеете этим эмоциональным фоном, пока звучит песня, – владеете безраздельно! А что Вы при этом чувствуете?

- Как только раздаются первые шаги чувства власти над аудиторией, то я тут же затворяю перед ним дверь. Оно является самой настоящей страстью – в самом дурном значении, какое только вкладывали святые отцы в это слово. Я позволяю себе почувствовать только счастье особого «душевного резонанса» – не сердитесь на меня за этот физический термин… Музыканты знают – это совершенно объективное явление, оно непременно бывает на удачных концертах: сам воздух вдруг начинает вибрировать в каком-то чудном звоне, всё пространство зала звучит, и души людские, именно души, начинают петь с тобой в унисон. Это такая могучая, общая радость… Но такое состояние ничего общего не имеет с чувством власти над аудиторией, с упоением этой властью. А страсти – они всегда рядом с нами, от них не скрыться; для артиста это, в первую очередь, тщеславие. Как сказал кто-то из святых отцов, тщеславие – как репейник: какой стороной его ни положи, всё равно колючки будут вверх торчать.

Вы часто в своих интервью говорите о православии, заявляя, что Вы человек церковный. Как Вы считаете: церковь и сцена – есть ли между этими понятиями нечто неразрешимое?

- Надо понимать, что на сегодняшний день античный театр не имеет ничего общего с театром сегодняшним. Самую яростную критику в религии христианства вызывало языческое распутство, существовавшее на сцене античного театра. Поэтому никак нельзя смешивать эти понятия со временем нынешним. Люди, которые занимаются театральным творчеством честно (а такие есть!), но не имеют для своей души мудрого духовного кормления, могут иногда теряться в своих рассуждениях о жизненном предназначении, впадать в отчаяние. И, прежде всего, это касается опасности для души артиста. Именно в актерской жизни душа находится в большей тревоге, именно в актерстве легче перепутать, что такое хорошо и что такое плохо. Но, если человек честный, если он стремится к Богу и если у него есть духовное кормление, то как раз в этой профессии можно постичь больше, чем в какой-либо другой, можно научиться внимать своей душе. Другое дело, что в театральной профессии часто можно встретить случайных людей. Дело в том, что театральная профессия, в отличие от певческой или музыкантской, не требует явно выраженного мастерства. Мастерство, несомненно, требуется, но все дело в том, что неискушенному зрителю очень трудно отличить мастерскую игру от просто энергичного сценического поведения. К сожалению, одаренных людей гораздо меньше на сцене, чем тех, кому не надо там быть. И этим людям подчас очень нелегко. Поэтому при отсутствии права по-настоящему находиться на сцене возникает тоска о чем-то ином, у человека возникает ощущение того, что он занимается не своим делом. И очень немногие осознают, что нужно поменять это дело. Зато многие начинают болеть всеми знакомыми нам театральными болезнями: тщеславием, завистью, пустословием и лицедейством, если хотите, но не как профессией, а как манерой поведения, что, действительно, очень опасно в жизни. Нужно очень бережно относиться к своей душе на любом поприще. И по возможности выбирать тот путь, ради чего мы живем, – спасение своей души. И об этом необходимо помнить всегда, какой бы ты профессией ни занимался.

Ваше творчество – это, прежде всего, романс. Как Вы пришли к романсу как к жанру?

- Мысль, что я буду петь, меня никогда не оставляла. Первые попытки исполнить романсы у меня были лет в шестнадцать, тогда я почувствовал свое внутреннее соответствие этим жанрам – романсу и русской песне. А вообще-то я всегда говорю, что это не я выбрал романс, это романс выбрал меня. Язык романса, особенно литературный язык девятнадцатого века, для меня является родным. Если употребить актерскую терминологию, то моя психофизика совпадает с психофизикой лирического героя романса.

Как Вы подходите к выбору романса? И что для Вас в нем главное: музыка или поэзия?

- Мне абсолютно равнозначно интересна и музыка, и поэзия романса. Мой репертуар складывается из музыки с начала девятнадцатого века до конца двадцатого. Разная музыка, на разных языках, с разными временными эпохами, но во всех произведениях обязательно присутствует человек, лирический герой, который проявляет себя по-разному и в разных обстоятельствах.

Романс – это жанр уже позапрошлого века. Как Вам удается работать в этом жанре в веке нынешнем?

- Романс связан с периодом наивысшего расцвета русской культуры. Он очень тесно вплетен во время Пушкина, Достоевского, Блока, Ахматовой… Он вплетен и в музыкальную ткань нашей культуры, связанную с творчеством Глинки, Чайковского и многих других основных деятелей. Другое дело, что говорить на языке романса становится все труднее. Все, что дорого стоит, требует усилий для хранения… Но романс прекрасен. А прекрасное влюбляет, прекрасное притягивает и манит. И я уверен, что всегда будут люди, которые будут соответствовать этому и добавлять что-то от себя в этой области. Грустно другое: суживается круг людей, которые могут вкушать это прекрасное. Если говорить о массовой культуре последнего времени, то она уже даже не бездуховная, она бездушная. И с каждым годом все дальше и хуже. Душа скатывается к варварству. А все, что туда катилось, уже трудно опять цивилизовать и привести к достойным нормам.

Романс – это произведение, как правило, о несостоявшейся любви, о несчастной или неразделенной… А Вы человек минорный или мажорный?

- Не бывает людей минорных или мажорных, тем более, в православии. Есть жанр. Есть его законы. Есть его история. Романс – жанр, безусловно, меланхолический. И я никак не могу это оценивать, это вопрос его природы. А вот если человек начинает размышлять и чувствовать печаль от услышанного… Это уже вопрос серьезный (глубокая пауза артиста). Но мне кажется, что без определенной печали или внутренней сосредоточенности радости быть не может. И Господь сказал: «Мир воссмеется, а вы возрыдаете, но печаль ваша в радость будет» – может быть такой путь. А может – и от угара радостей до горечи уныния, опустошения. Все зависит от самого человека. Артист, представляя кого-либо выражает свои эмоции или чувства. Но дело самого зрителя, как он использует этот материал в своей жизни. Главное и обязательное условие для жизни каждого: Душа обязана трудиться. И никуда от этого не деться. А тот жанр, в котором я работаю, он, Слава Богу, позволяет трудиться моей Душе. И с точки зрения мысли, если говорить о слове – поэзии, и с точки зрения чувства – если говорить о музыке. Поэтому, романс – это замечательный материал, чтобы изощрять душу, делать ее изящнее.

Вы двадцать лет исполняете романсы. Что же нужно, чтобы за это время не устать, а, наоборот, постоянно чувствовать себя нужным публике?

- Красота и правда всегда нужны людям, а романс позволяет о них говорить изящно и искренне. Дивное сочетание мелодии, проникающей в душу, и текста, который трогает, по-настоящему талантливый артист превращает в маленький шедевр. Но это при условии, что артист обладает еще и достаточным культурным багажом, умеет создать определенную атмосферу. В целом любимое дело не может наскучить.

Ваше жизненное кредо?

- Символ Веры.

С кем бы Вы хотели оказаться на необитаемом острове?

- С любимым человеком.

В какую историческую эпоху Вы бы хотели жить?

- Историческая эпоха? Эпоху не выбирают. Какую Господь поставил, она и лучшая. Хотя, эстетически мне бы были симпатичны средние века…

Олег, а Вы любите праздники? Знаю, что Ваши любимые праздники – Рождество и Пасха.

- Конечно, как и любой другой, разве возможно не любить праздник? А особенно Рождество. Рождество – это такой праздник, когда на душе по-настоящему светло. Господь дает в этот день такую возможность каждому. И, пользуясь, случаем, я хочу поздравить всех читателей Вашей газеты с этим замечательным наступающим праздником и пожелать всем Веры, Надежды, Любви.

Шонина Ирина. 2010 г.

http://shonina.livejournal.com/17810.html

(Ссылка прислана из Екатеринбурга)