Алексеева, Бобков, Воробьев. Не «Травиата», а гроб с музыкой. 1 акт. Бобков держал себя так, как будто наелся кислых яблок. Пел отвратительно, играл дико. Алексеева постарела, пела плохо. У нее новая прическа.

II акт. Костюм у Боба тот же. Пел так же. Новое усовершенствование в его гениальной трактовке Альфреда: раньше во время арии Жермон он проходил от диванчика к столу, теперь же он пошел сначала к двери веранды, постоял там и уже после этого занял свое обычное положение. Виват, Борис Федорович! Продолжайте в том же духе. На следующей «Травиате», по всей вероятности, будут более интересные нововведения. Интересна игра Воробьева. Он не француз, а русский помещик на английской подкладке. Вообще, он напоминает Кирсанова-дядю из Тургенева. Единственный живой Жермон, да и то не Жермон, а Павел Петрович. Алексеева во 2-м акте плохо играла. Боб рвал записку с еще большим ожесточением, чем всегда.

III акт. Сцену "Что сказать мне вы желали" они провели плохо. Алексеева пела хорошо "Альфред, Альфред мой". "Ах, что я сделал" у него вышло сносно. Деньги он бросил хорошо, не так, как всегда.

IV акт. Алексеева была Алексеевой, пела хорошо, играла, как всегда. Боб пел дико. В одном месте так захрипел, что по всему залу прокатилась волна. Что единственно мне понравилось, так это то, что в самом конце он прочувствовал, и у него было прекрасное выражение лица, страдальческое с красными глазами.
Вообще, он очень плохо загримировался. Совершенно (неразборчиво) его глаза, несмотря на то, что он против обыкновения их таращил. В общем, дрянь. Девицы были в восторге. Рыжая девица стала пепельной блондинкой. Девочки, из-за кого вы с ума сходите? Не стоит он ваших мучений.

Л. женился на Масленниковой. 1-го февраля расписались. Идиотизм. Она у него третья. Жалко мне эту девочку. Что с нею станется? "Он скоро вас забудет"...