Печорин слышит поющий женский голос и видит девушку на крыше хаты. Вечером между ним и девушкой происходит такой диалог.

«Скажи-ка мне, красавица, - спросил я, - что ты делала сегодня на кровле?» - «А смотрела, откуда ветер дует». - «Зачем тебе?» - «Откуда ветер, оттуда и счастье». – «Что же? Разве ты песнею зазывала счастье?» - «Где поется, там и счастливится (курсив мой – Л.А.)». – «А как неравно напоешь себе горе?» - «Ну что ж? Где не будет лучше, там будет хуже, а от худа до добра опять недалеко». – «Кто же тебя выучил эту песню?» - «Никто не выучил; вздумается – запою; кому услыхать, тот услышит; а кому не должно слышать, тот не поймет (курсив мой – Л.А.)». – «А как тебя зовут, моя певунья?» - «Кто крестил, тот знает». – «А кто крестил?» - «Почем я знаю»…

Вот так читаешь или перечитываешь некоторые вещи и постепенно находишь ответы на свои вопросы, убеждаешься в чем-то, а с чем-то расстаешься. Выделенные мной фразы мы ведь много раз произносили (другими, разумеется, словами), мысли, содержащиеся в них, обсуждали. Но бывает важно и приятно обнаружить эти мысли у любимого писателя или поэта. Все-таки, в самой своей глубине пути человеческого духа едины.

Меня очень привлекает в Олеге внутренняя свобода. Вспомните, хотя бы, его мотивы при расставании с театром или вот реакцию на просьбы публики об исполнении отдельных произведений – как правило, Олег не поет по заказу. А только тогда поет, когда это соответствует его настроению, замыслу, духу всего концерта. Быть самому автором, режиссером, и исполнителем своих творческих замыслов – такая свобода творчества прекрасна. Но и ответственность неизмеримо выше. Свобода и ответственность. В Олеге чувствуется и то, и другое.

…Маленький отрывок из прозы Лермонтова вдруг расставил по своим местам многие наши сумбурные мысли и наши споры о тех или иных концертах, о том, «выше планки» или «ниже» спел Олег на таком-то концерте и т.д. и т.п. Про себя я знаю, что бывали ситуации, когда я не был готов воспринимать Олега по своим причинам, мне "было не должно слышать". Осознавать, что он пытается достучаться до меня, а я не готов услышать его, как хотел бы, – тяжело. Наши души, как музыкальные инструменты, – их также надо бы настраивать перед каждым концертом и во время него.

Конечно, в этом маленьком отрывке достойны внимания и другие мысли и параллели, о которых я не упомянул. Это – Лермонтов…